Идиш - язык межкультурного общения

Сначала - фантастический отчет одной очаровательной знакомой, водившей по Москве известного специалиста по идиш (там замок, поэтому копирую самое интересное):

Вчера Светило уже было одно, и мы были в Даниловском монастыре, потом в Храме-Спаса-на-Гаражах (ХСС), а потом отвелись в Пушкинский музей.

Эксклюзив имел свою совершенно явную оборотную сторону: приходилось рассказывать о православии и об устройстве соответствующих храмов на идиш. И тут я поняла, что слов мне отчаянно не хватает. "Дэр алтар" и "дэр иконостас" я еще могла себе позволить. "Ди иконэ" - слово вполне существующее. А вот перевод на идиш фраз "деисусный чин" и "божья матерь одигитрия" меня несколько озадачил. Изображение серафимов светил весьма позабавило, а слова "сорэф" и соответствующего контекста из Исайи (שש כנפים שש כנפים שש כנפים בשתים יכסה פניו בשתים יכסה רגליו ובשתים יעופף) оказалось вполне достаточно.
Зато когда я велела светилам посмотреть на западную стену Успенского собора, христианская эсхатология оказалась щедро наделена понятием "тхиэс а-мэйсим" (תחית המתים - воскресение мертвых). С икон на нас смотрели, например, "Йойнэ, дэр москвэр митрополит" и "Элийоhу а-нови". Как я перевела название кафедрального собора Даниловского монастыря (Собор святых отцов семи вселенских соборов) - лучше не вспоминать.( Read more... )

А теперь - история, которую я, кажестся, уже публиковал в своем ЖЖ, поэтому ограничусь в этот раз только финальной ее частью.
Летом 1997 года в переходе метро около станции "Третьяковская" мною была куплена книга с рук Зеньковского Русское Старообрядчество. Продавщица, нестарая еще монахиня, очень обрадовалась факту продажи ("Ну все, теперь можно пойти пива попить!"), и решила вступить со мной в беседу. Поэтому, пока я упаковывал покупку, у нас состоялся следущий диалог:

- Молодой человек, скажите, Вы старообрядец? ( Read more... )

Та поездка в Москву прошла у меня сильно не так, как я планировал. Однако в тот момент у меня произошло просветление, и я понял, что все-таки приезжал не зря. Ибо где еще я смогу поговорить с монахиней-староверкой, да еще и на идиш.

Идиш - язык межкультурного общения

Сначала - фантастический отчет одной очаровательной знакомой, водившей по Москве известного специалиста по идиш (там замок, поэтому копирую самое интересное):

Вчера Светило уже было одно, и мы были в Даниловском монастыре, потом в Храме-Спаса-на-Гаражах (ХСС), а потом отвелись в Пушкинский музей.

Эксклюзив имел свою совершенно явную оборотную сторону: приходилось рассказывать о православии и об устройстве соответствующих храмов на идиш. И тут я поняла, что слов мне отчаянно не хватает. "Дэр алтар" и "дэр иконостас" я еще могла себе позволить. "Ди иконэ" - слово вполне существующее. А вот перевод на идиш фраз "деисусный чин" и "божья матерь одигитрия" меня несколько озадачил. Изображение серафимов светил весьма позабавило, а слова "сорэф" и соответствующего контекста из Исайи (שש כנפים שש כנפים שש כנפים בשתים יכסה פניו בשתים יכסה רגליו ובשתים יעופף) оказалось вполне достаточно.
Зато когда я велела светилам посмотреть на западную стену Успенского собора, христианская эсхатология оказалась щедро наделена понятием "тхиэс а-мэйсим" (תחית המתים - воскресение мертвых). С икон на нас смотрели, например, "Йойнэ, дэр москвэр митрополит" и "Элийоhу а-нови". Как я перевела название кафедрального собора Даниловского монастыря (Собор святых отцов семи вселенских соборов) - лучше не вспоминать.( Read more... )

А теперь - история, которую я, кажестся, уже публиковал в своем ЖЖ, поэтому ограничусь в этот раз только финальной ее частью.
Летом 1997 года в переходе метро около станции "Третьяковская" мною была куплена книга с рук Зеньковского Русское Старообрядчество. Продавщица, нестарая еще монахиня, очень обрадовалась факту продажи ("Ну все, теперь можно пойти пива попить!"), и решила вступить со мной в беседу. Поэтому, пока я упаковывал покупку, у нас состоялся следущий диалог:

- Молодой человек, скажите, Вы старообрядец? ( Read more... )

Та поездка в Москву прошла у меня сильно не так, как я планировал. Однако в тот момент у меня произошло просветление, и я понял, что все-таки приезжал не зря. Ибо где еще я смогу поговорить с монахиней-староверкой, да еще и на идиш.