Кто ел русское сало?

Текст об одной из самых известных михалковских басен, возникший по следам бурных дискуссий о михалковском творчестве, последовавшей зкончиной гимнософиста. Поскольку пристроить его не удалось,решил повесить его здесь, в ЖЖ, с минимальной правкой.

За последние несколько дней о покойном Сергее Михалкове было сказано столько, что автор этих строк узнал о жизни и творчестве почившего поэта едва ли не больше, чем за вся свою предшествующую жизнь. В частности, я с интересом узнал, что, помимо хрестоматийного "Дяди Степы" именно Михалков был автором множествах стихов, которые мы помним с раннего детства (что поделать, поскольку своих детей у меня еще нет, то, соответственно, не было и повода перечитать эти стихи в том возрасте, когда обращаешь внимание на имя автора), сценария к любимому фильму "Три плюс два", а так же многих других талантливых текстов.

Разумеется, вспоминали в эти дни и другие михалковские тексты, куда менее талантливые, зато прекрасно вписывавшиеся в политику партии и правительства различных эпох, от Сталина до Черненко.Однако в этом как раз ничего нового и неожиданного не было - все, кто хоть немного знал покойного, в один голос свидетельствовали, что он цинично зарабатывал себе на жизнь, создавая тексты, которые были востребованы властью, и щедро ее оплачивались. Поэтому основные претензии здесь - не к поэту, но к тем, кто заказывал ему музыку.

Разумеется, говоря о творчестве Михалкова, не могли не вспомнить о его баснях. И прежде всего - о едва ли не самой известной из них, "Две подруги", в которой прозвучали слова, прочно оставшиеся в коллективной памяти:

Мы знаем, есть еще семейки,
Где наше хают и бранят,
Где с умилением глядят
На заграничные наклейки...
А сало... русское едят!

Кого в данном случае имел в виду Михалков? Для известного либерального публициста Виталия Портникова ответ на этот вопрос был очевиден: эта басня –о евреях. Потому что басня была написана в период борьбы с безродными космополитами и навсегда стала символом той эпохи . Рискну предположить, что точно так же понимает эти слова большинство современных читателей, хоть немного знающих советскую историю. До самого недавнего времени так же думал и автор этих строк. И только после смерти поэта, когда началось интенсивное обсуждение его жизни и творчества, с изумлением обнаружил, что басня "Две подруги" была впервые опубликована...( Read more... )

Таким образом, михалковская басня неожиданно приобретает принципиально иное звучание. Перед нами - вовсе не обличение "безродных космополитов", о которых в 1946 никто и не слышал, но очень едкое высмеивание нравов, царящих среди лиц, так или иначе причастного к "трофейному бизнесу". Причем поскольку, как мы уже сказали, большинство этих людей принадлежало к различным элитам (военной, партийной, торговой..., михалковский текст оказывается... едким высмеиванием нравов (части) правящего класса!

Не буду гадать, что могло подтолкнуть Михалкова (знавшего толк в хорошей жизни и качественных вещах) к подобной критике. Вполне возможно, что поводом мог стать какой-либо инцидент сугубо личного характера, вроде встречи с ППЖ какого-нибудь высокопоставленного интенданта. Просто отметим, что если наша догадка верна, то перед нами - лишнее подтверждение старой истины, что первое впечатление нередко бывает обманчиво. Особенно - когда речь идет о человеке несомненного большого таланта, в котором Михалкову не отказывали даже многочисленные противники и обличители.

Кто ел русское сало?

Текст об одной из самых известных михалковских басен, возникший по следам бурных дискуссий о михалковском творчестве, последовавшей зкончиной гимнософиста. Поскольку пристроить его не удалось,решил повесить его здесь, в ЖЖ, с минимальной правкой.

За последние несколько дней о покойном Сергее Михалкове было сказано столько, что автор этих строк узнал о жизни и творчестве почившего поэта едва ли не больше, чем за вся свою предшествующую жизнь. В частности, я с интересом узнал, что, помимо хрестоматийного "Дяди Степы" именно Михалков был автором множествах стихов, которые мы помним с раннего детства (что поделать, поскольку своих детей у меня еще нет, то, соответственно, не было и повода перечитать эти стихи в том возрасте, когда обращаешь внимание на имя автора), сценария к любимому фильму "Три плюс два", а так же многих других талантливых текстов.

Разумеется, вспоминали в эти дни и другие михалковские тексты, куда менее талантливые, зато прекрасно вписывавшиеся в политику партии и правительства различных эпох, от Сталина до Черненко.Однако в этом как раз ничего нового и неожиданного не было - все, кто хоть немного знал покойного, в один голос свидетельствовали, что он цинично зарабатывал себе на жизнь, создавая тексты, которые были востребованы властью, и щедро ее оплачивались. Поэтому основные претензии здесь - не к поэту, но к тем, кто заказывал ему музыку.

Разумеется, говоря о творчестве Михалкова, не могли не вспомнить о его баснях. И прежде всего - о едва ли не самой известной из них, "Две подруги", в которой прозвучали слова, прочно оставшиеся в коллективной памяти:

Мы знаем, есть еще семейки,
Где наше хают и бранят,
Где с умилением глядят
На заграничные наклейки...
А сало... русское едят!

Кого в данном случае имел в виду Михалков? Для известного либерального публициста Виталия Портникова ответ на этот вопрос был очевиден: эта басня –о евреях. Потому что басня была написана в период борьбы с безродными космополитами и навсегда стала символом той эпохи . Рискну предположить, что точно так же понимает эти слова большинство современных читателей, хоть немного знающих советскую историю. До самого недавнего времени так же думал и автор этих строк. И только после смерти поэта, когда началось интенсивное обсуждение его жизни и творчества, с изумлением обнаружил, что басня "Две подруги" была впервые опубликована...( Read more... )

Таким образом, михалковская басня неожиданно приобретает принципиально иное звучание. Перед нами - вовсе не обличение "безродных космополитов", о которых в 1946 никто и не слышал, но очень едкое высмеивание нравов, царящих среди лиц, так или иначе причастного к "трофейному бизнесу". Причем поскольку, как мы уже сказали, большинство этих людей принадлежало к различным элитам (военной, партийной, торговой..., михалковский текст оказывается... едким высмеиванием нравов (части) правящего класса!

Не буду гадать, что могло подтолкнуть Михалкова (знавшего толк в хорошей жизни и качественных вещах) к подобной критике. Вполне возможно, что поводом мог стать какой-либо инцидент сугубо личного характера, вроде встречи с ППЖ какого-нибудь высокопоставленного интенданта. Просто отметим, что если наша догадка верна, то перед нами - лишнее подтверждение старой истины, что первое впечатление нередко бывает обманчиво. Особенно - когда речь идет о человеке несомненного большого таланта, в котором Михалкову не отказывали даже многочисленные противники и обличители.