По поводу карикатурных войн и оскорбленный чуйствов

Еще один отрывок из уже цитированной книжки про цензуру:

В конце 1834 г. Никитенко попал на гаубтвахту, провел там 8 дней за разрешение в № 12 “Библиотеки для чтения” перевода М.Д. Деларю стихотворения В.Гюго “Красавице”.Там две строфы, вызвавшие скандал:

Когда б я был царем всему земному миру,
Волшебница! Тогда поверг я пред тобой
Всё, всё, что власть дает народному кумиру:
Державу, скипетр, трон, корону и порфиру,
За взор, за взгляд единый твой!
И если б богом был - селеньями святыми
Клянусь - я отдал бы прохладу райских струй,
И сонмы ангелов с их песнями живыми,
Гармонию миров и власть мою над ними
За твой единый поцелуй!

Поднялся шум. Митрополит Серафим просит особую аудиенцию у царя, моля оградить православие от поруганий поэзии. Царь приказал посадить цензора на гауптвахту. Об этом пишет Никитенко в дневнике за январь 1835 г.

Так что, господа присяжные заседатели,поддержать варягов дать отпор беснующимся басурманам - дело правильное и благородное. Однако при этом желательно хорошо понимать, что борьба в данном случае идет не "против воинствующего ислама", но в первую очередь - о защите свободы слова и прочих полезных явлений от поползновений любого агрессивного благочестия.
ПОсколько, как показывает практика, последнее с нормальной жизнью совмещается плохо, будь оно хоть в чалме, хоть в ряса, а хать и в лапсердаке.

P.S. Хотя, разумеется, воинствующий ислам сегодня является главной опасностью. Не потому, что ислам, но просто в силу собственной силы и агрессивности.

По поводу карикатурных войн и оскорбленный чуйствов

Еще один отрывок из уже цитированной книжки про цензуру:

В конце 1834 г. Никитенко попал на гаубтвахту, провел там 8 дней за разрешение в № 12 “Библиотеки для чтения” перевода М.Д. Деларю стихотворения В.Гюго “Красавице”.Там две строфы, вызвавшие скандал:

Когда б я был царем всему земному миру,
Волшебница! Тогда поверг я пред тобой
Всё, всё, что власть дает народному кумиру:
Державу, скипетр, трон, корону и порфиру,
За взор, за взгляд единый твой!
И если б богом был - селеньями святыми
Клянусь - я отдал бы прохладу райских струй,
И сонмы ангелов с их песнями живыми,
Гармонию миров и власть мою над ними
За твой единый поцелуй!

Поднялся шум. Митрополит Серафим просит особую аудиенцию у царя, моля оградить православие от поруганий поэзии. Царь приказал посадить цензора на гауптвахту. Об этом пишет Никитенко в дневнике за январь 1835 г.

Так что, господа присяжные заседатели,поддержать варягов дать отпор беснующимся басурманам - дело правильное и благородное. Однако при этом желательно хорошо понимать, что борьба в данном случае идет не "против воинствующего ислама", но в первую очередь - о защите свободы слова и прочих полезных явлений от поползновений любого агрессивного благочестия.
ПОсколько, как показывает практика, последнее с нормальной жизнью совмещается плохо, будь оно хоть в чалме, хоть в ряса, а хать и в лапсердаке.

P.S. Хотя, разумеется, воинствующий ислам сегодня является главной опасностью. Не потому, что ислам, но просто в силу собственной силы и агрессивности.