![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Дочитал на днях приятные и небезынтересные мемуары Михаила Григорьевича Рабиновича" - известного советского археолога, одного из пионеров археологического изучения Москвы и Кремля.
В книге много чего интересного - например, о той же борьбе с безродным космополитизмом, от которой Рабиннович, естественно, пострадал (хотя отделался по тем временам легко - всего лишь перешел с понижением на другую работу). Однако история, которую хочу здесь процитировать, произошла еще до революции, и не с ним, а с его отцом:
Началось все банально:
В далекой Сибири, в маленьком городке Енисейске, поселился не по своей воле Василий Серапионович Турковский. Происходил он из поповичей, но активно участвовал в народовольческом движении; как водилось тогда, был арестован, судим и выслан в Енисейск на поселение под гласный надзор полиции.
Чем было жить в Енисейске, мягко говоря, небогатому молодому человеку? И Турковский стал репетитором в семье Тонконоговых: занимался с двумя мальчиками. Вскоре влюбился в сестру своих учеников Соню, а она — в него.
Как будто бы все очень обычно. Так случалось нередко, что ссыльные революционеры женились на местных девушках и иногда даже превращались благодаря этому в мирных и законопослушных граждан.
Но тут были особые обстоятельства. Дело в том, что русскую фамилию Тонконоговы носили евреи из кантонистов. Это была достаточно патриархальная еврейская семья, и родители не хотели даже слышать о том, что их дочь выйдет замуж за русского. Особенно противилась мать, заявившая, что не переживет этого. А Соня была любящей дочерью.
Чаще всего подобные истории на этом заканчивались. Но тут Бог судил иное:( Read more... )
В результате еврейская мама умерла счастливой. Хотя отдельные несознательные внуки и пытались всех спалить:
Kажется, родители Софьи Абрамовны так и не узнали правды. Мать ее даже приезжала как-то в Москву, но ей сказали, что ее зять Гриша по срочным делам должен был выехать. А Софья Абрамовна ездила в Енисейск и брала с собой девочек, которых специально учили каждый раз, что, если спросят, как их фамилия, надо говорить «Рабинович». Старшие это поняли, но младшая — Вера, родившаяся уже в России, говорят, упрямо повторяла, что она «Вея Туйковская», и с ней прямо не знали, как быть
В книге много чего интересного - например, о той же борьбе с безродным космополитизмом, от которой Рабиннович, естественно, пострадал (хотя отделался по тем временам легко - всего лишь перешел с понижением на другую работу). Однако история, которую хочу здесь процитировать, произошла еще до революции, и не с ним, а с его отцом:
Началось все банально:
В далекой Сибири, в маленьком городке Енисейске, поселился не по своей воле Василий Серапионович Турковский. Происходил он из поповичей, но активно участвовал в народовольческом движении; как водилось тогда, был арестован, судим и выслан в Енисейск на поселение под гласный надзор полиции.
Чем было жить в Енисейске, мягко говоря, небогатому молодому человеку? И Турковский стал репетитором в семье Тонконоговых: занимался с двумя мальчиками. Вскоре влюбился в сестру своих учеников Соню, а она — в него.
Как будто бы все очень обычно. Так случалось нередко, что ссыльные революционеры женились на местных девушках и иногда даже превращались благодаря этому в мирных и законопослушных граждан.
Но тут были особые обстоятельства. Дело в том, что русскую фамилию Тонконоговы носили евреи из кантонистов. Это была достаточно патриархальная еврейская семья, и родители не хотели даже слышать о том, что их дочь выйдет замуж за русского. Особенно противилась мать, заявившая, что не переживет этого. А Соня была любящей дочерью.
Чаще всего подобные истории на этом заканчивались. Но тут Бог судил иное:( Read more... )
В результате еврейская мама умерла счастливой. Хотя отдельные несознательные внуки и пытались всех спалить:
Kажется, родители Софьи Абрамовны так и не узнали правды. Мать ее даже приезжала как-то в Москву, но ей сказали, что ее зять Гриша по срочным делам должен был выехать. А Софья Абрамовна ездила в Енисейск и брала с собой девочек, которых специально учили каждый раз, что, если спросят, как их фамилия, надо говорить «Рабинович». Старшие это поняли, но младшая — Вера, родившаяся уже в России, говорят, упрямо повторяла, что она «Вея Туйковская», и с ней прямо не знали, как быть
