Субботник в маковых полях

Поскольку войны на момент написания этого поста нет (и дай Бог, не будет), поговорим немного о прекрасном хотя об этом никто не читает и не комментирует. Вернее, о почти прекрасном - постановке постановке "Князя Игоря" в Метрополитан, которую аз, многогрешный, смотрел вчера в прямой трансляции.

Сначала о действительно прекрасном - вокал, по нынешним временам, был очень и очень пристойный: Абдуразаков и Кочан (Игорь и Кончак, соответственно) спели хорошо, остальные - вполне достойно.
Ну а теперь о не очень - осуществил эту постановку комрад Черняков. Тот самый, известный публике глумлением над "Русланом и Людмилой" и "Онегиным". Со всем, так сказать, втекающим и вытекающим.

Т.е. то, что действие он перенес в реалии, как я понял, русско-японской войны - это бог с ним, к этому мы привыкли. И то, что "половецкий" акт был поставлен как бредовые видения контуженного Игоря (в декорациях макового поля!), тоже бы пережили. Беда в том, что под свою постановку он заказал новую музыкальную редакцию, с перетасовкой сцен и эпизодов. И если в первых двух действиях это вышло вполне логично, то в третьем "покойник поднялся и понес крутой бред.

Выглядело это так. Сначала рабочие сцены тщательно организовывали на сцене срань господню, символизирующую Путивль после половецкого набега. Посреди этой срани Ярославна, в компании нескольких бомжей, исполнила свой знаменитый плач - после чего на сцене появился Игорь, который, оказывается, именно оттуда собрался бежать вместе с сыном(хотя если это Путивль, то бежать, по идее, надо было как раз туда), а Кончаковна в исподнем отчаянно пыталась их удержать (под катом - видео) ( Read more... )

Убежал, впрочем, Игорь недалеко - метра на два, после чего уселся в тоске и печали посреди сцены, снова ставшей Путивлем. Здесь его обнаруживают Скула и Ерошка, которые вполне традиционно сзывают горожан, и сообщают им, что князь приехал. Горожане при этом, по каноническому тексту, спрашивают их, не Владимир ли это Галицкий - которого Черняков убил в конце предыдущего акта! Ни никого это не смущает, все начунают веселиться. Игорь продолжает тупо скучать на на ящике, но вдруг вскакивает - и исполняет арию "Зачем не пал я на поле брани", после чего выливает на себя кувшин воды. Все офигевают, но ненадолго, и начинают Игоря качать. Тот, однако, вырывается, хватает лежащее на сцене бревно - и организует ленинский субботник по уборке сцены от наваленного хлама. На этой жизнеутверждающей ноте опускается занавес.

Поскольку аз, многогрешный, только in vivo видел четырех "Игорей", включая постановки в "Большом" и Мариинки, меня все это скорее повеселило. Но вот американцев стало немного жалко - у них эту оперу последний раз ставили почти сто лет назад, и когда поставят еще раз, неизвестно. Так что целое поколение меломанов рискует прожить жизнь в твердом убеждении, что опера Бородина - это про субботник среди маковых полей, переходящих во вселенский срач.